Сцена 111. Кабинет управляющего имением Хасана, день.
Управляющий Хасана, Суброто Мишра, читает письмо. Он ходит по комнате, читая, постепенно его лицо становится все более и более обеспокоенным и взволнованным. Трое других мужчин сидят перед ним, куря кальян, на их лицах также признаки беспокойства. Они переглядываются друг с другом.
Сцена 112. Садовый дом, день.
В комнате Хасана Раджи, женщины помогают ему одеваться. Арабиджан, Кузум и другие танцуют и поют.
Песня.
Хасан одевается как Нимай Пандит (Шри Чайтанья, перед отказом от мира). Одна из женщин ставит святую тику ему на лоб. Другая надевает на него священную нить Брахмана. Вдруг Сатьяботи говорит.
Сатьяботи - Красота, воплощенная в нем, однажды лишила меня рассудка. Сегодня же я созерцаю ту же красоту другими глазами…
РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ КАДР.
Сцена 113. Поле, день.
Хасан Раджа, одетый в роскошные одежды, едет бамбуковой рощей. Затем мы видим Сатьяботи, стоящую перед домом. Хасан Раджа разворачивает свою лошадь.
Хасан - Ваше имя - Сатьяботи?
Сатьяботи опускает голову.
Сатьяботи - Мое замужество – дело уже решенное.
Хасан – И, тем не менее, вы хотите провести ночь со мной?
Сатьяботи – Святой Нимай говорил, что нет в мире ничего более возвышенного, чем любовь.
Сцена 114. Садовый дом, день.
Женщины взрываются перезвонами смеха. Хасан поднимается на ноги.
Сцена 115. Садовый дом, день.
Управляющий появляется в дверях, неся письмо, и останавливается в смиренной позе. Присутствующий здесь же Удай и управляющий обмениваются взглядами.
Хасан – Этот мир – создание любви, и любовь более ценный дар, чем все драгоценности мира!
Произнося это двустишие, Хасан треплет одну из женщин за подбородок, затем обращается ко всем.
Хасан - Все вы встаньте передо мной.
Женщины переглядываются друг с другом, затем встают рядом полукругом.
Хасан - Недавно я занялся сочинением стихов. Пусть каждая из вас скажет свое имя, а я попробую подобрать соответствующее определение. Каждая, к имени которой я не смогу подобрать нужной фразы, получит жемчужное ожерелье в подарок. Ну, начинайте.
Первая - Мое имя – Арабиджан.
Хасан - Вы - жизнь моей жизни.
Все смеются.
Вторая - Мое имя – Кузум.
Хасан колеблется на мгновение. Все собираются взорваться возбужденным смехом, но Хасан произносит.
Хасан - Ничто не сравнится с вами в этом мире.
Все одобрительно приветствуют эту фразу.
Третья - Мое имя – Сатьяботи.
Хасан шепчет ''Сатьяботи, Сатьяботи'', затем говорит.
Хасан - Вы – самая добродетельная.
Все женщины в восхищении.
Сцена 116. Садовый дом, день.
Удай громко откашливается, чтобы привлечь внимание Хасана Раджи. Женщины громко смеются. Хасан бросает им жемчужное ожерелье и выходит из комнаты.
Сцена 117. Офис менеджера, ночь.
Суброто Мишра пребывает в задумчивости. Хасан входит и говорит серьезными тоном.
Хасан - Как могла та, к кому я относился как к матери и полностью доверял, подать жалобу, обвинив меня в том, что я посягнул на ее честь!
Суброто - Это - грязный заговор, состряпанный Гобиндой, мой сын. Они хотят уничтожить тебя и прибрать к рукам твое состояние в Лакшманшри и Рампаша. Я нанял адвоката, завтра утром ты должен явиться в окружной суд.
Сцена 118. Комната матери Хасана, рано утром.
Мать Хасана сидит позади бамбукового занавеса. Две девушки обмахивают её опахалом. Несколько женщин сидят на полу перед нею. Одна из них, вдова, теребя в руках узелок с пожитками, со слезами на глазах произносит.
Вдова - О госпожа, мой собственный сын, которого я выносила в своем чреве, выгнал меня из дома! Куда же мне теперь пойти? У меня нет больше никого в этом мире, кого бы я могла назвать своим сыном, госпожа!
Мать Хасана слушает вдову, твердым взглядом наблюдая за ее лицом. Она поднимает руку, и обе служанки, опустив опахала, отходят на несколько шагов. Мать поднимается на ноги. С возбужденным взглядом мать делает несколько шагов, затем останавливается перед вдовой.
Мать - Где он? Мать, которая родила его, лелеяла со всей возможной любовью - как он мог сделать такое с ней?! Возможно, вы сами не всегда поступали, как подобает, и именно поэтому ваш сын повел себя подобным образом.
Входит Хасан и останавливается в ожидании по другую сторону занавеса.
Мать - Хорошо, я поговорю с вашим сыном! А вы с сегодняшнего дня будете жить здесь.
Обращается к девушкам.
Мать - Проводите ее в покои и проследите, чтобы она ни в чем не нуждалась.
Хасан – Аммаджан.
Мать выходит из-за занавеса. Хасан склоняется перед ней.
Мать - Что происходит, что я слышу? Я была очень встревожена, когда узнала обо всем этом. Я никогда не могла себе даже представить, что кто-то осмелится подать столь отвратительную жалобу против члена этого уважаемого семейства!
Хасан (срывающимся голосом) - Аммаджан, я относился к этой женщине как к матери. Я… Я готов отдать жизнь, но никогда не смог бы стать причиной позора моей семьи!
Мать замолкает на мгновение. Она обращает взгляд к портрету последнего Шаха – Зафара, висящему на стене, затем взволнованным голосом произносит.
Мать - Завтра ты должен предстать перед судом, кто знает, что может произойти! Можно ли быть уверенным, что Британское Правительство отнесется к твоему делу непредвзято? Когда тебе было три года, единственный выживший внук Шаха был застрелен. Ты не догадываешься, почему?
Хасан молчит.
Мать - Чтобы Индостан никогда не мог даже помыслить об освобождении от британского ига!
Она продолжает с глубоким вздохом.
Мать – Надеюсь, Аллах защитит нас. Не забудь надеть медальон Коран Шарифа.
Хасан - Хорошо, Аммаджан.
